Рубин из короны Витовта - Николай Дмитриев

– Кстати, советую идти в замок вместе.

– Я-то не против, – как-то двусмысленно хмыкнул Мозель. – Только как мы туда сможем попасть?

– Сегодня пан купец в хорошем настроении… – Комтур не принял шутки и заговорил серьёзно: – Я узнал, что у князя Витовта есть особая канцелярия. Можно обратиться туда по поводу ограбления. Конечно, из этого ничего не выйдет, но повод зайти туда есть…

Так, беседуя, они перешли майдан и приостановились на подъёмном мосту, соединявшем город с Княжим замком. Мозель сначала посмотрел вверх, где над их головами нависали две толстые балки, которые, выдвигаясь из узких прорезей башни, служили, при необходимости, для подъёма моста, а потом, заглянув через край вниз и оценив ширину заполненного водой рва, с удивлением заметил:

– Ты ж смотри, прямо морской порт… И в город заплыть можно…

И действительно, с моста была хорошо видна пристань, а сам мост висел так высоко над водой, что под ним легко могло пройти речное судно. Комтур послушно глянул в указанную сторону, увидел теснившиеся под берегом челны и покачал головой:

– Разве это морской?.. Так, речная гавань, не больше…

– Да, речные пути здесь очень даже неплохие, но я не о том, – задумчиво вёл дальше Мозель. – Вот я добирался сюда с севера морем, а Макропулос – с юга и тоже морем. Получается, что Литва не просто княжество, а большая держава, «од можа до можа»…[111]

– Да, иначе б мы с вами тут не были, – согласился комтур и неожиданно заинтересовался: – А кто такой Макропулос, он грек?

– Ясно, что грек, а вот что он тут делает, не пойму… – Мозель принялся рассуждать вслух. – Я с ним лично познакомился, и что-то он на обычного купца мало похож…

– Думаете, чей-то соглядатай? – допустил Отто фон Кирхгейм и испытывающе посмотрел на Мозеля.

– Возможно и так… – кивнул купец. – Вспомним, византийский император недавно путешествовал по королевствам, искал поддержки против турок, поскольку султан уже Морею занял…

– Вот в чём дело… – комтур посерьёзнел. – Но султан Мурад ни с чем ушёл от Константинополя, и теперь вроде их отношения наладились…

– Вроде… – Мозель вздохнул. – Ладно, идём в замок…

Они подошли вплотную к въездной башне, и хотя сами ворота были закрыты, через проделанную чуть в стороне калитку купец и комтур спокойно попали на замковый двор. Тут, в отличие от города, чувствовался совсем иной дух. Посреди треугольника, ограниченного кирпичными стенами, высился православный собор, напротив него стоял дворец – резиденция князя, по обе стороны которого тянулись каменицы, где размещались разные службы и залога[112].

Заинтересованно посматривая на княжих слуг и стражников, сновавших по двору, крестоносец придержал купца:

– Обратите внимание. В городе костёл построен, а здесь, в самом центре, православный храм.

– А чего тут удивляться? – пожал плечами Мозель. – Князь Витовт, вероятно, неплохо понял, как сейчас можно расширить свою власть и на руськи земли. Князья-то там все православные.

– Чтобы стать ещё могущественнее, – окончил за него комтур и посмотрел на Мозеля, ожидая, что он ещё добавит, но купец, избегая продолжения этого разговора, сказал:

– Ну что?.. Я пошёл искать канцелярию?

– Погодите, сначала расспросить надо… – остановил его Отто фон Кирхгейм и, словно высматривая кого-то, закрутил головой.

Неожиданно откуда-то сбоку донеслось негромкое:

– Э-ей!..

Мозель повернулся и увидал странную фигуру. Перед ним стоял пышнобородый человек невысокого роста, немного сутуловатый, в вызывающем одеянии. На голове неизвестного был шерстной шлем с толстыми ослиными ушами, а плечи покрывал дорогой плащ с княжеским узором по краю. Из-под плаща выглядывала коротенькая туника в косую, бело-красную полоску, оставляя почти открытыми ноги, на которые были натянуты цветастые чулки. И в дополнение ко всему левую голень украшали блестящие звоночки, насаженные на крепившиеся к ноге тонкие веточки.

Пока Мозель непонимающим взглядом смотрел на странного человека, комтур вышел вперёд и, поприветствовав незнакомца, пояснил купцу:

– Это сам Гинне, любимейший шут князя Витовта.

Мозелю оставалось только поклониться, а вот комтур сразу перешёл к делу, поинтересовавшись:

– Ты всё узнал, о чём я тебя спрашивал?

– Да, конечно, – шут важно наклонил голову. – Только советую не спешить. Может быть, удастся узнать что-нибудь новое, так как сейчас у князя гость, грек Минос Макропулос.

– Что? Этот простой купец у Витовта? – не удержался Мозель.

– А что ж такого?.. – Гинне наконец-то обратил внимание на спутника комтура. – Пан Макропулос и не купец, и не простой, а протовестарий[113] самого императора Палеолога.

– Что? – Мозелю вспомнилось, как его принял Макропулос, но он решил пока об этом не думать, к тому же новость поразила и комтура.

– Протовестарий? – услыхав такую неожиданность, Отто фон Кирхгейм поспешил вмешаться. – Что ему тут делать?

– Он предупредил, что турки имеют намерения отобрать у князя Витовта южное побережье… – с гордостью заявил Гинне и вопросительно посмотрел на Отто фон Кирхгейма.

Поняв, что шута интересует, можно ли в присутствии Мозеля быть откровенным, комтур сделал успокаивающий жест и пробормотал:

– Для переговоров с императором надо быть хотя бы королём…

Гинне мгновенно понял намёк и загадочно усмехнулся.

– Думаю, вскоре такое может произойти… – говоря так, шут слегка наклонил голову и, прикрыв глаза, нарочно дёрнул ногой, отчего висевшие там колокольчики громко звякнули…

Жидовское местечко спряталось между двух холмов, примостившись на берегу небольшой, похожей скорее на ручей, речечки. Был тут, конечно, по примеру других поселений и пруд, устроенный с помощью явно на скорую руку слепленной дерево-земляной плотины, через которую между косо вбитых столбов переливалась вода.

Впрочем, герр Мозель, погружённый в собственные думы, особо по сторонам не глазел. К тому же и мысли были приятные: и вынужденное путешествие счастливо заканчивалось, и разбойники больше не угрожали, поскольку отряд комтура Отто фон Кирхгейма, вместе с которым всё время ехал и Мозель, обещал полную безопасность. Так что оставалось лишь добраться до Кёнигсберга, чтоб уже там, дождавшись попутного ганзейского когга, спокойно возвратиться в Любек.

Однако весьма интересным было и ещё кое-что. Главное, пребывая в Луческе, герр Мозель не только узнал всё, что нужно, а вдобавок ещё и чётко уяснил, что любимый шут князя Витовта, Гинне, – шпион Ордена. Такая новость обещала немалую выгоду, и Мозель с удовольствием представлял себе, как обрадуется, прознав об этом, сам доверенный советник императора уважаемый гер Блюменрит.